КАК СХОДИТ ОГОНЬ В КУВУКЛИИ?
Первое на что стоит обратить внимание это то, что примерно до 12 -13 века для
ожидания огня в могилу ещё никто не входил. Только у Уолтэра (1481), можно встретить
указания, на то, что в Кувуклию для ожидания огня стали входить.
"In the late fifteenth century a certain Paul Walther visited the Holy
Places. While clearly a disbeliever in the "error" of the Holy Fire,
he nonetheless recorded some important details. What follows is Meinardus' summary
of Walther's account:
In 148l, it was the custom to have the doors of the Church of the Resurrection
opened by Muslims, and three priests or bishops entered the Sepulchre of Christ.
One was from the Greeks, the other from the Armenians and the third one from
the Ethiopians, and they were shut up in the Sepulchre for the time during which
one could recite the Placebo, approximately fifteen to twenty minutes. The next
thing, which Walther noticed, was an Armenian bishop coming out of the Holy
Sepulchre with a burning light, and after all lights were lit, the 'nations'
made their procession three times around the Holy Sepulchre".
Хочется отметить, что входили представители сразу трёх церквей - греческой,
армянской и эфиопской.
До этого момента считалось, что огонь сходит на одну или несколько лампад находящихся
возле трёхдневного ложа Христа.
Позже, священники молящиеся об огне в Кувуклии стали рассказывать, будто огонь
сходит по всей плите Гроба в виде огненный бусинок, которые словно молнии переходят
на их свечи.
Свидетельства
"Прииде же Патриарх к дверем церковным Гробницы Господней и повеле Туркам
придел над Гробом Господним отпечатати; патриарх же отверзе двери гробницы и
узревше вси людие благодать Божию, сошедшую с небес на Гроб Господень в огненном
{27} образе, огню ходящу по Гробу Господню по деке мраморне и всякими цвети,
что молния с небеси, а кандилом всем стоящим вверху Гроба без огня, и видевше
вси людие таковое человеколюбие Божие, возрадовашася радостию великою зело,
испущаху многия слезы от радости. Патриарх же Софроний вниде един в предел Гроба
Господня, имуще в обоих руках свещи многия приступи ко Гробу Господню держа
свещи вскрай Гроба Господня и сниде огнь с Гроба Господня якоже молния на Патриаршу
руку и на свещи, и абие, загорешася свещи, в патриарших руках пред всем людьми
и нас сподобил Бог видети; … " /Трифон Корабейников,1753/.
"Как-то вскоре после пасхальных дней я, в числе нескольких вновь прибывших
паломников, сопровождал Патриарха на пути в Иерихон и к Иордану. На половине
пути мы были приглашены в его палатку к обеду. Один из таких скептиков, выбрав
удобную минуту, вдруг поставил так вопрос:
- Откуда, ваше Блаженство, изволите получать Огонь в кувуклии?
Престарелый Архипастырь, не обращая внимание на то, что слышалось в тоне вопроса,
невозмутимо отвечал так (мною почти слово в слово записано было слышанное):
- Я, милостивый государь, извольте знать, без очков уже не чтец. Когда впервые
вошел я в придел Ангела и за мною закрылись двери, там царил полумрак. Свет
едва проникал через два отверстия из ротонды Святого Гроба, тоже слабо освещенной
сверху. В приделе же Святого Гроба я не мог различить, молитвенник ли у меня
в руках или что другое. Едва-едва замечалось как бы белесоватое пятно на черном
фоне ночи: то, очевидно, белела мраморная доска на Святом Гробе. Когда же я
открыл молитвенник, к удивлению моему, печать стала вполне доступна моему зрению
без помощи очков. Не успел я прочесть с глубоким душевным волнением строки три-четыре,
как, взглянув на доску, белевшую все более и более и так, что мне явственно
представились уже все четыре ее края, заметил я на доске оной как бы мелкий
рассыпанный бисер разных цветов, вернее сказать, как бы жемчуг с булавочную
головку и того меньше, а доска начала положительно издавать яко бы свет. Бессознательно
сметая изрядным куском ваты этот жемчуг, который начал сливаться подобно каплям
масла, я почуствовал в вате некую теплоту и столь же бессознательно коснулся
ее фителем свечи. Он вспыхнул подобно пороху, и - свеча горела и три образа
Воскресения озаряла, как озаряла и лик Богоматери и все металлические над Святым
Гробом лампады. Предоставляю за сим вам, милостивый государь, судить о моем
в ту минуту душевном волнении и вывести ответ на сделанный вопрос" ). /Цит.
по: Нилус С. Святыня под спудом. Сергиев Посад, 1911, с. 183- 187, А/
Но при этом, никто кроме митрополитов об этом засвидетельствовать не могут.
Хотя, и среди них нет стандартного способа описания появления огня, так Митрополит
Заиорданский описывает появления огня весьма простым способом.
"(…)Митрополит Заиорданский, когда входит вовнутрь гроба, - обретает великую
лампаду, стоящую на Христовом гробе, саму о себе возжегшуюся, а иногда при нем
нечаянно загорится. Но только сам он никогда не видал, как она загорается. В
Иерусалиме я от многих слышал, которым сам митрополит сказывал по {75} откровенности,
сие: "Иногда я взойду, а она уже и горит; тогда и я скоро вынесу, а иногда
взойду, а лампада еще не горит; тогда я паду на землю от страха и со слезами
начинаю просить милости от Бога. Когда встану, лампада уже горит, и я зажигаю
два пука свечей, выношу и подаю". (…)Весь Христов гроб был мокрый, якобы
дождем вымочен; но я не мог узнать, от чего это. Посреди гроба стояла та великая
лампада, которая сама зажглась, и великим светом горела." / Инок Парфений,
1841-71, А/
Кажется, все же есть один светский свидетель и один прислужник в храме.
Авраам Сергеевич Норов, бывший министр Народнаго Просвещения в России, известный
русский писатель, путешествовавший в Палестину в 1835 году, в книге своей, "Путешествие
по св. Земле", изданной в 1838 году, в первой части о Святом Огне свидетельствует
как очевидец:
В часовню Гроба Господня вошли за митрополитом, только один из греческих епископов,
архиерей армянский (недавно получивший на это право), Русский консул из Яффы
и мы трое путешественников. За нами затворились двери. Никогда неугасающия лампады
над Гробом Господним, были уже потушены, одно слабое освещение проходило к нам
из храма сквозь боковыя отверстия часовни. Эта минута торжественна: волнение
в храме утихло; все исполнилось ожидания. Мы стояли в приделе Ангела, пред отваленным
от вертепа камнем; один только митрополити вошел в вертеп Гроба Господня. {61}
Я уже сказал, что вход туда не имеет дверей. Я видел, как престарелый митрополит,
склонясь пред низким входом. вошел в вертеп и повергся на колени пред Святым
Гробом, пред Которым ничего не стояло и Который совершенно обнажен. Не прошло
минуты, как мрак озарился светом, - и митрополит вышел к нам с пылающим пуком
свечей" /А/.
Т.е., никаких молний на гробе не упоминается.
"В ту минуту душевное мое волнение перешло все границы, и вдруг среди
мертвой тишины, когда я едва мог расслышать собственное дыхание, мне послышался
какой-то трепетный, едва уловимый шелест. Он был похож на тонкое дыхание ветра.
И сразу же после этого я увидел голубой Свет, который заполнил все внутреннее
пространство Живоносного Гроба.
О, какое же это было незабываемое зрелище! Я видел, как этот Свет кружился,
наподобие сильного вихря или бури. Это вихреобразное кружение Света было столь
сильным, что. казалось, могло бы своим стремительным натиском вырвать с корнем
толстые деревья. Сколько силы было в голубом Свете! И вот в этом Благодатном
Свете я ясно увидел лицо Патриарха. По его щекам текли крупные слезы. Стоя на
коленях пред Гробом, Патриарх протянул свою руку и открыл Книгу на той странице,
которая была заложена толстой свечой. Между тем он положил на мраморную плиту
Гроба четыре пучка белых свечей, в каждом из которых было по 33 свечи, и начал
читать молитвы. Чтение продолжалось до той секунды, пока не появился таинственный
Благодатный Огонь.
Пока Патриарх читал молитвы, голубой Свет снова пришел в состояние сильного
движения. Вращение Света происходило с необыкновенной быстротой и силой. Вначале
Свет был голубым, затем он вдруг стал белым. Подобное сему явление Света было
описано Евангелистом в момент Преображения Христа Спасителя. Вскоре Свет приобрел
округлую форму и в виде нимба встал неподвижно над головой Патриарха. Вслед
за этим я увидел, как Блаженнейший Патриарх взял в свои руки пучки из 33 свечей,
поднял их высоко над собою и стал молить Бога о ниспослании Благодатного Огня,
очень медленно простирая свои руки к небу. Едва успел он поднять их до уровня
головы, как вдруг в мгновенье ока в его руках зажглись все четыре пучка свечей,
словно их приблизили к пылающей печи. В ту же секунду исчез тот нимб из Света,
который был над его головой. Он исчез так быстро и неожиданно, что я не успел
этого заметить" /Архимандрит Савва Ахиллеос. Я видел Благодатный Огонь.
Афины, 2002, А/.
Но и это описание не соответствует рассказам о рассыпчатом бисере огня на плите
гроба.
Можно сказать, что либо огонь сходит по-разному, либо священники выдумывают.