КОРАН ОСМАНА, БОРОДА ПРОРОКА И ДРУГИЕ РЕЛИКВИИ ИСЛАМА

Широко почитается в мусульманском мире еще одна реликвия - Коран Османа, залитый кровью третьего "праведного" халифа Османа ибн аль-Аффана (644- 656 гг.). Мусульманские богословы называли его "обладателем двух светочей" за то, что он был женат на двух дочерях пророка - сначала на Рукайе, а после ее смерти на Умм-Кульсум. Доставшаяся ему в наследство от убитого Омара империя являлась таковой лишь номинально. Правители Сирии, Египта, Ирака, Киренаики, считавшиеся наместниками халифа, сохраняли достаточно мощную политическую и экономическую силу и были не очень склонны подчиняться главе мединско-меккан-ской общины, пусть даже он был зятем пророка. Попытки навести порядок в провинциях вызвали мятеж, и, как мы уже писали выше, Осман был убит в 656 г. в собственном доме повстанцами.
Одной из заслуг Османа перед исламом было создание унифицированного текста Корана. Собрав у учеников и сподвижников Мухаммеда тексты записей его поучений, он с помощью бывшего личного писца Мухаммеда Зейда ибн Сабита составил сводный единый текст, убрав то, что, с его точки зрения, противоречило идее единства мусульман и могло вызвать раздоры. Все прочие тексты и записи были уничтожены, а со сводного Корана было сделано, как утверждает мусульманская традиция, пять копий, которые были посланы в Мекку, Медину, Дамаск, Куфу и Басру. Подлинник Осмаи оставил себе. Именно его страницы оказались обагренными "священной кровью" халифа.
Этот экземпляр Корана исчез, но спустя некоторое время в мусульманском мире появились несколько (возможно, даже несколько десятков) списков Корана с окровавленными страницами, каждый из которых претендовал на то, чтобы считаться подлинным Кораном Османа. Возможно, что среди них действительно был подлинный экземпляр, принадлежавший Осману, залитый именно его кровью, но доказать это, увы, невозможно. Впрочем, такие доказательства в мусульманском мире никого и не интересовали. Сомневаться в подлинности реликвии считалось кощунством.
Один из экземпляров этой реликвии судьба забросила в Самарканд, где он хранился в мечети Ходжи Ахрара, шейха суфийского ордена, жившего в XV в. На его страницах, исписанных одним из самых красивых арабских шрифтов - куфическим письмом, отчетливо проступали бурые пятна, выдаваемые хранителями за кровь Османа. Мечеть активно посещали паломники, поклонялись Корану Османа, просили у него благословения. В дни больших праздников его выносили из мечети и показывали народу.
Есть несколько версий того, как мог попасть Коран Османа в Самарканд. Их приводят в своих работах исследователи, занимавшиеся изучением этого вопроса: А. Л. Кун, А. Ф. Шебунин, В. В. Лунин, Н. С. Садыкова,
28
Т А. Стецкевич '. Версия первая: его привез из Багдада в X в. богослов Абу Бакр Каффал аш-Шаши. Версия вторая: ученик и последователь Ходжи Ахрара отправился в паломничество в Мекку, на обратном пути во время пребывания в Константинополе он излечил силой своей благодати от какой-то болезни халифа и выпросил в качестве дара за это Коран Османа. Третья версия, которую большинство исследователей считают наиболее вероятной, такова: Коран Османа был захвачен Тимуром во время его завоевательных походов где-то в Сирии или Ираке и потом хранился в библиотеке самого Тимура, откуда и попал в силу каких-то обстоятельств в мечеть Ходжи Ахрара.
В 1868 г. Самарканд был занят царскими войсками и включен в состав Туркестанского генерал-губернаторства Российской империи. Начальник Зеравшанского округа генерал-майор Абрамов, узнав о существовании уникальной рукописи Корана, "принял меры", в результате которых Коран за вознаграждение в сумме 500 коканов (что равно 100 руб.) поступил в его распоряжение и был им переправлен в Ташкент генерал-губернатору Туркестана Кауфману. 24 октября 1869 г. тот подарил его Императорской публичной библиотеке Петербурга, за что получил звание ее почетного члена. Кауфман полагал, что этот Коран ни для кого, кроме эмиров Бухары, интереса не представляет, что никто его не может прочесть и предметом культа он не является.
Известно, что Коран Османа был отдан не так уж "добровольно". Его прятали, пытались всеми средствами избежать выдачи его русской администрации, но не смогли это сделать. Попав в Рукописный отдел Публичной библиотеки Санкт-Петербурга, Коран стал объектом исследования востоковедов. Первым дал его палеографи-
1 Перечень этих версий и все основные сведения о Коране Османа как памятнике истории ислама можно найти в статье Т. А. Стецкевич "Коран Османа" (Наука и религия, 1975, № 7).
29
ческое описание, датировал и сравнил с экземплярами. хранящимися в Париже, Берлине и Мекке, арабист А, Ф. Шебунин. Он установил, что рукопись относится к началу VIII в., что составлена она на территории Ирака и, вероятно, сделана с того списка Корана Османа, который был отправлен в Басру после составления унифицированного текста. Что же касается пятен крови на его страницах, то они, по мнению исследователя, нанесены искусственно и довольно грубо. Во-первых, кровь расплывается симметрично на каждом из испачканных листов. Очевидно, что они складывались, когда кровь была еще свежей. Во-вторых, кровавые пятна имеются почему-то не на каждом листе, а через лист. Это заключение А. Ф. Шебу-нина не было ни оспорено, ни опровергнуто мусульманскими богословами, защитниками подлинности Корана Османа, они просто не упоминают об этом факте.
Однако на этом история Корана Османа не закончилась. 1(14) декабря 1917 г. Краевой мусульманский съезд Петроградского национального округа обратился в Народный комиссариат по национальным делам с просьбой вернуть "священную реликвию" мусульманам. Ровно через пять дней 6 (19) декабря Совет Народных Комиссаров принял по этому поводу следующее решение: "Выдать немедленно" - и дал соответствующее распоряжение наркому просвещения А. В. Луначарскому, в ведении которого находилась Государственная публичная библиотека.
Коран был вручен Всероссийскому мусульманскому совету, находившемуся в то время в Уфе. Оттуда он в 1924 г. был передан в Ташкент, затем в Самарканд, где некоторое время по-прежнему находился в мечети Ходжи Ахрара. С 1941 г. местом его постоянного хранения стал Музей истории народов Узбекистана в Ташкенте. И это закономерно, ибо, конечно, Коран Османа - это не только и не столько реликвия, сколько памятник исто-
30
рИИ ислама, а стало быть, и истории культуры ряда народов Переднего и Ближнего Востока, сложные этнические и исторические судьбы которых нашли отражение в весьма запутанной и во многом неясной судьбе рассмотренного нами экземпляра. Остается добавить, что в 1905 г. с Корана Османа было отпечатано факсимильное издание тиражом в 50 экземпляров. Часть из них поступила в распоряжение арабистов. Один экземпляр хранится сейчас в Государственном музее истории религии и атеизма в Ленинграде и выставлен в экспозиции отдела ислама и свободомыслия народов Востока.
Мы остановились столь подробно на двух реликвиях ислама с целью показать, сколь условно само понятие реликвия по отношению к ним, сколь противоречивы исторические факты и свидетельства об их подлинности и как все это мало значит вообще, ибо мифологическая основа в культе любой реликвии важнее исторической истины,- об этом мы уже говорили выше.
Список реликвий ислама насчитывает тысячи предметов. Среди них самое почетное место занимают вещи пророка: сандалии, плащ, куски одежды, кубок, копье, посох, кусок его миски, шило и т. д. Эти предметы исчисляются десятками. Исследователь ислама И. Гольдциэр, уделивший внимание и культу реликвий в нем, в свое время не без иронии отметил, что именно в связи с реликвиями "проявилось много бессознательного самообмана и сознательного обмана" . Действительно, по мере того как возрастал спрос на реликвии, росло и их количество. Экономическая формула "спрос рождает предложение" как нельзя более подходит к ситуации с реликвиями в любой религии. Потребность в сандалиях пророка оказалась столь велика, что появились рисунки с их изображением и даже их литературные описания. Сандалии пророка народная мифология приписала особо
1 Гольдциэр И. Культ святых в исламе. М., 1938, с. 90.
31
чудодейственные свойства: считалось, что она может защитить дом от пожара, караван - от вражеского нападения, корабль - от крушения, богача - от разорения. И если уж не удавалось раздобыть "настоящую" сандалию с приличной генеалогией (впрочем, последняя была необязательна), то довольствовались суррогатом в виде ее изображения или описания.
Очень высоко ценились автографы пророка. Порою они столетиями хранились в семьях, ведших свою родословную от современников пророка, с которым они находились в каких-либо контактах и получили от него документ на владение теми или иными землями. Однако самой великой ценностью в мусульманском мире, обладать которой стремились все верующие, считались волосы из бороды или с головы пророка. В странах ислама этих волос насчитывается столь большое количество, что потребовалось специальное богословское обоснование такого явления. Оно не замедлило появиться: оказывается, волосы пророка сами по себе удлиняются и размножаются, так что из одного волоса может появиться множество новых, и это вовсе не чудо, а совершенно естественное явление, ибо божественное существование пророка вовсе не закончилось с его смертью, а продолжает проявлять себя самым разнообразным, в том числе и таким, образом. Волосы использовались в качестве амулетов, многие владельцы таких амулетов просили после смерти положить их себе на глаза, веря в присущую им чудотворную силу не только в "этой" жизни, но и в "той".
В г. Конья, бывшей столице первого государства турок-сельджуков - Иконийского султаната, ныне центре одноименного вилайета в Турции, в мечети Мевланы и сейчас хранится реликвия, в подлинности которой не сомневается ни один мусульманин,- борода пророка. Она заперта в ларце, стоящем за стеклянной витриной. Говорят, что еще сравнительно недавно из ларца высовывался клок седых волос. Потом его запрятали в ла-32
реЦ. опасаясь действия "исходящей от него" магической силы.
Музей Топкапы в Стамбуле, бывшая резиденция турецких султанов, может похвастаться совершенно уникальным экспонатом - мумифицированной человеческой рукой, оправленной в серебро, выдаваемой за "руку пророка Мухаммеда" '. Верующие благоговейно умолкают при виде такой реликвии, неверующие равнодушно проходят мимо, и никто из них не задумывается над тем фактом, что в свое время тело пророка было погребено со всеми руками и ногами при большом стечении народа.
Ничуть не менее волос пророка популярны зубы Увейса аль Карани, полуисторической-полулегендарной личности, почитаемой в качестве святого во многих мусульманских странах - от Малой Азии до Кашгара и от Северной Индии до евразийских степей. Правда, известен он в них под разными именами: Увейс Карани, Вайс Карани, казахи называют его Ойсыл-кара, туркмены - Вейис-баба, а узбеки Хорезма - Султан-бобо. Неизвестно, был ли он сподвижником Мухаммеда или просто благочестивым пастухом, но легенды гласят, что Омар и Али вручили ему подарки пророка (плащ и колпак) за его выдающиеся заслуги. А заслуг у него было немало. Например, бродил он босой и голый, едва прикрытый паласом, громко читал молитвы и выкрикивал: "Ху! Ху!" (это одно из имен Аллаха). Он просил бога отпустить всех грешников, чтобы самому наставить их на путь истинный, и бил себя камнем по голове до тех пор, пока бог не согласился. Но главная его заслуга следующая: узнав, что Мухаммеду в битве с врагами выбили камнем один зуб, Увейс аль Карани решил тоже лишить себя зуба, однако, не зная, какой именно зуб потерял пророк, он выбил у себя все тридцать два.
1 См.: Пиотровский С. Свет и тени Турции. М., 1981, с. 169-170. 2 Заказ 26(8
Как сообщает советский этнограф Г. П. Снесарев в своей книге "Хорезмские легенды как источник по истории религиозных культов Средней Азии", хорезмий-цы считают, что это событие произошло как раз на их земле, и в память о нем показывают груду камней, увенчанную шестами с привязанными к ним по обету узкими полосками тканей. На самом деле это сооружение не что иное, как древнее языческое святилище. Такие же святилища расположены в районах Центральной и Средней Азии и Южной Сибири с глубокой доисламской древности.
Зубы Увейса аль Карани "разбрелись" по всему мусульманскому миру, заняв в списке святых реликвий одно из почетных мест. С ними связано следующее поверье: якобы в память именно о них созданы мусульманские четки, в которых насчитывается 33 или 99 зерен. Число 33 - это 32 зуба святого плюс один зуб пророка, а 99 - это 33, умноженные на 3. Насчет происхождения четок в исламе есть и другие мнения, но культу зубов Увейса аль Карани эта версия весьма помогает.
Любопытно, что отношение к подобным реликвиям на протяжении 14 веков существования ислама постепенно менялось. Если сначала их рассматривали как вид амулетов, находящихся в пользовании частных лиц, то со временем их назначение и осмысление приняло иной характер. Во-первых, обладание реликвиями пророка стало рассматриваться как один из доводов в пользу присвоения сана халифа. Во-вторых, если поначалу их хранили в частных домах, то со временем, когда они сделались составной частью мусульманского культа, местом их хранения стали мечети. И хотя, по мнению ряда мусульманских богословов, это противоречит "духу сунны", согласно которому все реликвии должны быть погребены вместе с теми, чьей принадлежностью они являлись, культ реликвий постепенно набирал силу.
Сосредоточение в одной мечети нескольких реликвий
34
сразу резко увеличивало в глазах верующих "богоугод-ность" такой мечети, что, в свою очередь, немедленно сказывалось на росте ее богатства и политического влияния. Так, в опубликованном каталоге реликвий, хранящихся в бывшей падишахской мечети государства Великих Моголов в Лахоре (ныне Пакистан), насчитывается 28 предметов: семь принадлежали самому пророку, три - зятю пророка Али, две - дочери пророка Фатиме, пять - внуку пророка Хусейну и т. д. Считается, что часть этих предметов была вывезена Тимуром после взятия Дамаска, а часть - подарена султаном Баязидом потомку Тимура Бабуру. После падения династии Великих Моголов в Индии они оказались сначала в частном владении, а во второй половине XIX в. разными путями попали в Лахорскую мечеть.
Случилось и небольшое "чудо" (можно даже сказать "дежурное чудо", которое имеет место в истории почти всех достаточно известных реликвий). Во время большого пожара сгорело все, кроме здания, в котором хранились реликвии.
Впрочем, исторический опыт, как явствует из вышеизложенного, показывает, что порой даже если реликвия сгорает или теряется где-то во тьме веков, то интерес к ней отнюдь не ослабевает, а разгорается с новой силой. И если даже реликвия заведомо является копией, подобное обстоятельство отнюдь не снижает ореола ее святости в глазах верующих. Это относится к реликвиям всех религий и очень ярко видно на примере реликвий ислама.
(1)